Прочитав то, что было написано выше, можно сделать вывод, что перекраивание административных границ, проводилось волевыми решениями администраций. В результате, на территории бывшего СССР мы  имеем головную боль в виде: Приднестровья, Абхазии, Крыма, Карабаха, Нахичевани, Южной Осетии, Осетии, Ингушетии, не говоря  о Средней Азии.

Посмотрите на карту  ЧИАССР, изданную в 1987 году. На ней можно увидеть, что к республике отнесены территории, никакого отношения к ней не имеющие. Гляньте за Терек. Ни одного чеченского селения нет на одной трети прирезанной к ней территории. Опустим взгляд по карте южнее, перейдём на правый берег Терека и рассмотрим территорию между рекой и северным склоном Терского хребта. Там мы увидим расположенные вперемешку  казачьи станицы и чеченские аулы. Алханчуртовская долина заселена также. Кто в этих местах поселился раньше, история на этот вопрос не ответит.  И только территория, находящаяся на правом берегу реки Сунжи и расположенных южнее горах, вплоть до перевалов через Главный Кавказский хребет, бесспорно, является издревле местом обитания чеченцев. Карту мы изучили, определились, что кому принадлежит.

Теперь, как говорится на Кавказе, «вернёмся к нашим баранам», то есть продолжим разговор о жизни в Чечне в период от Октябрьской революции, до начала Великой Отечественной войны. В этот промежуток времени, люди всех национальностей, проживающие в республике, чувствовали себя комфортно. Непрекращающаяся борьба с бандитизмом  продолжалась, но от народа скрывалась. Люди везде свободно перемещались, не боясь нападения со стороны чеченцев. Последние, также беспрепятственно и свободно приезжали в Грозный и другие города страны. Деловые, житейские и любые другие вопросы, возникающие между людьми, решались, независимо от национальной принадлежности. Чеченских  юношей наравне со всеми призывали на службу в Красной Армии, приглашали на работу на предприятия нефтепереработки  и нефтедобычи, в строительные организации.

Правда, надо честно отметить, что в Грозном предприятия торговли, бытового обслуживания в большинстве своем изобиловали лицами армянской, еврейской национальности и другими, но не чеченцами. На заводах и буровых почти 100 % рабочих мест были заняты русскими и украинцами. В сельском хозяйстве трудились, на севере республики-казаки и ногайцы, а в предгорных и горных  районах – чеченцы и ингуши.

Летний отдых городских детей дошкольного и  школьного возраста организовывался профсоюзами. Пионерские лагеря были созданы в самых живописных местах горной части Чечни. Они располагались в крепости Ведено, на окраинах аулов: Сержень-Юрта, Алхазурово, Чишков, Беноя, Шалажей и других местах. Там же отдыхали и дети из детских садов и яслей. Только они в эти места выезжали на всё лето. Природа в местах отдыха детей напоминала Швейцарию. Лагеря окружали вековые деревья, папоротник в рост человека, горные реки с водопадами, а в реках сверкала форель. В разгар лета лес изобиловал грецкими орехами и орехами фундук, кизилом, алычой, грушами, шишками, а ближе к снежным горам на альпийских лугах благоухали эдельвейсы и различные альпийские растения и травы. Бывало, поднимешь голову вверх, а над тобой сверкает голубое безоблачное небо. Красота  неописуемая.

В лагерях дети ходили в походы, купались в горных речках с чистейшей водой, играли в войну, собирали гербарии и просто дышали свежим горным воздухом. Жители местных аулов не препятствовали развлечениям детей, не тревожили их покой, а многие находили себе работу в этих лагерях в качестве кочегаров на кухне, сторожей, плотников, косили сено на территории лагерей и выполняли другую подобную работу. Жизнь текла спокойно, размеренно и интересно. Только однажды, в 1937 году, я отдыхал в пионерском лагере в крепости Ведено. Там нам пришлось столкнуться с отголоском борьбы чеченского народа за независимость. К милицейскому участку аула привезли труп убитого абрека. Мы же дети! Побежали посмотреть на него. Одет он был во всё серое. Мы, обсуждая увиденное, его одежду, сделали вывод: «Это ему надо было так одеваться, чтобы в лесу он был меньше заметен».

Здесь уместно отметить, что в Чечне, как, между прочим, и во всей стране, всегда были сторонники и противники Советской власти. И борьба между ними никогда не прекращалась, История Чечни помнит знаменитого абрека Зелимхана, убившего незадолго до революции царского полковника, За что ему местные жители на окраине аула Сержень-Юрт соорудили красивый памятник: Зелимхан сидит на камне, опустив голову и подперев её рукой, рядом стоит его конь, тоже с опущенной головой. Прекрасный памятник. Надо отметить, что сооружен был он в Советское время, при Советской власти и не был разрушен.

Как известно из истории, борьба свободолюбивых чеченцев с властями, стоящими над ними, никогда не прекращалась. Она только то утихала, то разрасталась. Это происходило и при царизме, и при Советской власти. С целью уничтожения противников, в советское время в тридцатые годы при Государственном Политическом управлении Чечни (ГПУ) был создан  ОСНАЗ (отряд специального назначения по борьбе с бандитизмом), прообраз современного ОМОНа (Отряд милиции особого назначения), имеющего ту же цель. Борьба шла с переменным успехом, чаще сопутствующим местным «свободолюбцам», потому что местные обычаи не позволяли выдавать своих родственников, ушедших на борьбу с «неверными». ОСНАЗ входил в аул с одной стороны, а боевики, предупреждённые родственниками, соседями, уходили с другой. Как хоронили убитых боевиков, я не видел, но предполагаю, что, как и положено, по Корану, а вот как хоронили убитого ими представителя Советской власти Мазнака Ушаева я видел. В те годы в Грозном таких людей хоронили в центре города на левом берегу Сунжи, у моста с улицы им. 11 Августа на улицу им. В. И. Ленина. В том месте в сквере было создано мемориальное кладбище. Позднее, при строительстве  нового моста в семидесятых годах, это захоронение перенесли в сквер между старым зданием Чечено-Ингушского обкома КПСС и школой №1 на  Проспекте  Революции.

  Как видим, ЧИАССР перед Великой Отечественной войной жила без особых потрясений. Русские, в своем большинстве – в Грозном, казаки – в станицах, чеченцы и ингуши – в аулах и небольшая часть в городах республики. Представители всех народов, населяющих республику, в основном чаще всего встречались на рынках: «Центральном», в центре города на границе с бывшей  станицей Грозненской (пересечение улиц Розы Люксембург и Мира) и на «Колхозном базаре», который работал невдалеке от площади «Минутка», на пересечении улиц Гудермесской и Павла Мусорова. О знаменитой в городе площади еще будет разговор.

На рынки чеченцы везли говядину и баранину, кур и уток, кукурузу и кукурузную муку, фасоль, лук, чеснок, различные лесные дары природы, а ранней весной – черемшу (в этот период город был пропитан своеобразным, не очень приятным запахом, но, говорят, очень вкусным и полезным продуктом). Многие жители города даже консервировали её на зиму, впрок. Казаки поставляли городу мясо, пшеницу и другую продукцию из злаков, фрукты, вино и виноград, овощи и многое другое. На рынках, где чаще всего могут возникнуть различные противоречия, больших эксцессов, и тем более на национальной почве, не наблюдалось.

Как отдыхали и развлекались люди в других городах и сёлах республики,  я  не знаю, но знаю то, что в каждом селе, станице, ауле были библиотеки, клубы, медицинские пункты, а в крупных районных центрах – больницы, школы. И хотя правительство не одобряло того, что многие жители республики были верующими, кто в Бога, а кто в Магомеда, почти в каждой станице или ауле были церкви, мечети или синагоги. В Грозном, наряду с наличием всех вышеперечисленных обрядовых заведений, по выходным дням Проспект Революции и улица имени 11 Августа вечерами заполнены были гуляющей молодёжью. В это время там работали Клуб строителей (в последующие времена – Дворец пионеров), ДИТР (Дом инженерно-технических работников, ставший впоследствии Кукольным театром, а затем – Ингушским драматическим театром), летний кинотеатр «Экран» в переулке за Чечено-Ингушским банком. Работало несколько кафе. Рядом с ДИТРом, была танцевальная площадка. Я не помню случаев, связанных с конфликтами, основанными на национальной розни.

Хочется отметить ещё один эпизод, подтверждающий то, что до 1941 года по республике можно было перемешаться безбоязненно. Летом 1937 года, я со своими друзьями, в возрасте десяти-двенадцати лет, решили отправиться в горы, попутешествовать. Нас было трое: Колька – «Рыжий», Витька – «Косой» и я – «Армян солёный». В поход мы отправились из бараков в Сталинском районе. На поездке («Кукушке») доехали до пруда у Андреевской долины, оттуда, по висячему мосту через Сунжу, переправились к аулу Алды,   дошли до аула Гойты, по реке Гойта пришли к аулу Алхазурово, за селом углубились в лес и …попали в сказку. Нас окружали высокие деревья с густой кроной, через которую едва пробивался солнечный свет. Пробираясь через густой кустарник в лесной тишине, мы вышли к обрыву, с которого сбегал небольшой водопад. Углубляться глубже в лес нам стало страшновато от звенящей в ушах тишины, и мы, не производя большого шума, быстренько ретировались из леса на открытое пространство. Забегая вперёд, скажу, что, запомнив это место, я, будучи уже старшим офицером в семидесятых годах, часто с семьёй и друзьями ездили в этот лес за грибами. Надо отметить, что за время нашего похода, мы не встретили ни одного чеченца, ни молодого, ни старого. Вероятно, это был будничный день, и все были заняты своими делами.

Несколько выше я упомянул о площади «Минутка». Расскажу о том, откуда произошло такое название. «Минутка» – это «ворота» в центр города. И знаменитой она стала после Первой Чеченской войны 1994- 1996 годов. А пока об истории названия. Дело в том, что в начале существования Советской власти в республике, рабочим и служащим на работу добираться приходилось пешком. Тем работникам, которые жили в городе, приходилось вставать  в четыре, в пять часов утра и, если ещё была слякотная зима, чёрное южное утро, без уличных фонарей, по щиколотку в грязи, шагать по четыре-пять километров, чтобы к установленному времени попасть на работу.

Власти города решили облегчить жизнь трудящихся. От товарной станции Грозной, протянули железнодорожную ветку к северной окраине улицы им. 11 Августа, построили станцию «Грознефтяная». Далее железнодорожный путь проложили к заводу Красный Молот и ответвление вело на Старые промыслы до посёлка  Бутенко.. По однопутке пошли пассажирские поезда, перевозившие нефтедобытчиков и грузовые – для перевозки нефтяного оборудования. Тогда же через «Грознефтяную» проложили узкоколейную железную дорогу почти вокруг всего города: на Запад, в Сталинский район до Андреевской Долины, а на Восток и Юг на Новые промыслы. Остановки поездка (мы его называли «Кукушкой»), были предусмотрены в местах наибольшего скопления пассажиров. Одним из таких мест была площадь за железнодорожным полотном пути в сторону Махачкалы, где в  то время заканчивалась улица им. Ленина. От площади расходились улицы: Павла Мусорова, Окружная (Сайханова), Гудермесская. Поездок на площади останавливался на одну минуту, отсюда и пошло её название: «Минутка». С этой площадью в городе многое связано. После возвращения  чеченцев на родину в 1957 году, они, в знак благодарности Н.С.Хрущёву,  предложили назвать площадь его именем, но в умах жителей  города это название не прижилось, и она так и осталась «Минуткой». Вдвойне это место запомнилось событиями периода боев за Грозный между «федералами» и «боевиками», когда «Минутка» была одним из ключевых мест в борьбе за овладение центром города.

Обе местные железные дороги стали основным средством доставки людей к местам работы. Зимой ездили в пассажирских не отапливаемых вагончиках, а летом (огромное удовольствие) – на железнодорожных платформах, оборудованных скамейками. Снова хочется отметить, что основной массой тружеников были люди русской и украинской национальности и маленькими вкраплениями кавказцев.

Особый интерес представляет вопрос: «А кто и как нами руководили в ЧИАССР в период с 1917 до 1991 годы?» Вынужден сделать оговорку. Я помню, что описываю период времени от 1917 года до Великой Отечественной войны. Но, чтобы получилась более или менее стройная  картина, пришлось охватить более длительные сроки. Как я уже писал ранее, после 2-го съезда народов Терека, на Гойтинском съезде чеченского народа председателем народного совета был избран Т.Э.Эльдарханов. Во главе ингушского национального совета был избран Гапур Саидович Ахриев, с 1920 года он стал председателем ингушского Ревкома. С 1921 по 1923 годы секретарём Горского обкома ВКП (б) работал руководитель грозненских большевиков Николай Фёдорович Гикало. В период борьбы за власть на территории Чечни сподвижником Гикало был командир Чеченской Красной армии Асланбек Джамалдинович Шерипов (убит деникинцами в 1919 году). Этим представителям трёх народов в Грозном в семидесятых годах на площади Дружбы народов у станции «Грознефтяная» в конце Проспекта Победы, был воздвигнут красивый солидный памятник. Жители города, острые на язык, беззлобно назвали его по-разному, чеченцы: «Два джигита держат бандита», а русские: «Гикало и два шакала». Сейчас, глядя на телевизионные кадры из Грозного, я отметил, что пока памятник стоит на своем месте.

Сразу же после образования ЧИАССР в 1936 году власть в республике распределили так:

Секретарём Чечно-Ингушского обкома ВКП (б) (впоследствии, КПСС) стал русский;

Председателем Президиума Верховного совета ЧИАССР – ингуш;

Председателем Совета министров ЧИАССР – чеченец.

Вроде бы всё правильно. Республика многонациональная. По переписи населения в 1970 году в ней насчитывалось: чеченцев –  508,9 тысяч человек, русских, украинцев и других  – 419,6 тысяч, ингушей – 113,7 тысяч.

Чтобы позже не возвращаться к теме руководства Республикой, я расскажу о тех руководителях, которых запомнил, начиная с 1947 года.

Первым, о ком я услышал в 1948 году, был Семён Семёнович Апряткин, секретарь Чечено-Ингушского обкома  ВКП (б), Герой социалистического труда, награждённый за заслуги в развитии нефтяной промышленности Азербайджана. Республикой руководил хорошо, народ на него не обижался. Жил скромно, в трёхкомнатной квартире пятиэтажного дома, рядом с Центральным универмагом на улице им. 11 Августа. Бессеребрянник. Мебель, обстановка в квартире и посуда, как у рядового советского инженера (свидетельница – моя жена. В молодости она бывала в гостях у хозяйки, жены Апряткина). На смену Апряткину пришел  менее скромный Чеплаков, Тот облюбовал себе особняк, обнесённый забором на этой же улице почти напротив дома, в котором жил его предшественник. Потом секретарём обкома стал Жигалин. Его сменил Фатеев. Предпоследним секретарём был Власов. О нём плохого ничего не знаю, а вот о  его жене ходили нелестные слухи, вернее не слухи, а нелестная правда. Вот пример. Оборудовали новому секретарю обкома квартиру специалисты из Грозненской мебельной фирмы «Терек». Когда интерьер квартиры уже был оформлен лучшими породами дерева, красивыми дорогими дверными ручками и запорами, светильниками, приехала жена Власова и всё забраковала, приказала всё переделать в соответствии с её вкусом. Переделали. Никаких,  конечно, денег за работу, за переделку, фирма не получила. Ясно, почему народ роптал.

О руководителях Верховного совета и Совета министров республики я мало что помню, но немного знаю последнего Председателя  Совмина  Каримова. С ним мне приходилось общаться, когда я, будучи главным инженером Грозненского цирка, участвовал в работе комиссии по приему и передаче его в эксплуатацию. Крутой был Председатель. В период горбачёвской  перестройки к власти в ЧИАССР пришёл Доку Гапурович Завгаев. Он стал первым чеченцем секретарём Чечено-Ингушского обкома КПСС, но о нём позже.

То, что я знал о руководстве республики до развала СССР, я поведал. Продолжу рассказ о Чечне и чеченцах.

Царское правительство, завоевав Чечню (но, не покорив чеченцев), в области улучшения условий жизни практически ничего не сделало. Как были они необразованными, ведущими полупервобытный образ жизни  и свое натуральное хозяйство, так и оставались в таком состоянии до революции 1917 года. При образовании Советской власти, созданные Районные, Сельские советы не смогли преодолеть принципы родоплеменных отношений между людьми.  Так параллельно и существовали рядом Советы и Тейпы. Выборы в руководящие органы республики, районов, аулов осуществлялись не без опоры на тейповые отношения. Под призраком Советской государственности постоянно теплились родоплеменные связи. С 1921 по 1926 год в Чечено-Ингушетии начали создавать социалистическое по форме сельское хозяйство. К 1933 году процесс коллективизации в республике был завершен. Колхозов стало в Ингушетии – 40,5 %, в Чечне – 32,4 %. В 1939 году в ЧИАССР в 472 колхозах было объединено 73744 единоличных хозяйства.

За годы советской власти в республике была создана национальная по форме и социалистическая по содержанию культура. До 1920 года грамотных чеченцев было 0,8 %. В 1923-1925 гг. была создана письменность, алфавит и словарь на чеченском языке, печатались книги на чеченском языке. К 1940 году грамотных чеченцев стало 85 % от общего числа.

Официально в Чечне существовала советская власть, соблюдалась государственная законность, но внутри республика жила по своим правилам и традициям.  Так же почитали стариков и слушали их мнение, воровали невест, платили калым, вопросы кровной мести решались советом старейшин, процветало воровство, в горах содержали рабов, во многих дворах на всякий случай имелись зинданы (ямы для содержания пленников). При разрешении ссор между соседями, органы прокуратуры и суды старались не вмешивать.

На фоне жизни русских, которые по своему образу жизни в  культурном и бытовом отношении  недалеко ушли вперёд от чеченцев в послереволюционный период, последние выглядели ещё хуже. Однажды, ещё будучи  мальчишкой, я увидел картину, которая меня шокировала: на окраину города Грозного, со стороны станицы Ермоловской, въезжает арба, запряженная одной лошадью, на облучке сидит чеченец. На голове папаха, одет во френч военного покроя, армейские бриджи, сапоги-ичиги. В предвоенное время чеченцы среднего и пожилого возраста любили носить такую одежду при поездках в город. Сидит важно, едет неспешно. Арба пустая. Но вот что меня поразило: позади арбы, держась за её борт, идёт согбенная под тяжестью большого мешка с кукурузой, или с мукой, женщина.

Я тогда не знал, что по чеченским обычаям женщина не может находиться рядом с мужчиной. Её место позади. Так было. На чеченке было одето простое, типа русского сарафана, платье, шаровары, какие носили восточные женщины, на голове платок, а на ногах шерстяные носки и чувяки (типа тапочек). Какими были чеченцы после возвращения из ссылки я буду писать позже, но один пример, показывающий, какими они стали, приведу. Было это в семидесятых годах прошлого 20-го века.

Однажды, выйдя на балкон своей квартиры, расположенной на третьем этаже дома по улице им. Сайханова, я услышал перепалку в очереди у овощного ларька между русской женщиной и чеченцем среднего возраста. Особенно меня поразил монолог чеченца, привожу его почти дословно: «Ты, рязанская морда, понаехали сюда в лаптях. Мы вас тут хоть жить научили. В тебе НЕТ НИКАКОЙ ДИАЛЕКТИКИ, Ё…..ТВОЮ МАТЬ». Это один из отрицательных примеров того, чему научились многие чеченцы, находясь за Уралом. О хорошем – позже.

Выше я писал о том, что в тридцатые годы в ЧИАССР было создано большое количество колхозов и совхозов. А теперь, об эффективности их работы. Дело в том, что подготовка почвы, посадка сельскохозяйственной продукции производились колхозниками. А вот уборка готовой  продукции осуществлялась странным образом: днём – на колхозные тока, а ночью – на свои подворья. Доказательство  я  приведу в разделе о Великой Отечественной войне.

Далее >>